Ты чувствовал себя так, словно тебя всем Морионом заставили съесть тухлое мясо. Внутри всё горело. Казалось, что над тобой насмехается каждый кустик, каждая травинка, потакая в спину шепотом о том, как ты мог довериться волчице, что однажды бросила свою семью на произвол судьбы. Ты пытался отогнать мысли в сторону. Шёл, понурив морду вниз. В пепельных глазах читалось что-то такое, что делало их ещё более серыми и пустыми.
Глупый щенок, не видевший жизни.
Не было сил скалиться на себя, хотя, в ответ на свои же мысли машинально подрагивала верхняя губа. Хорошо было, если бы ты шёл на встречу с единственной один. Она бы всё поняла только по твоему взгляду, ибо, кроме неё, никто не может с тобой общаться без слов. Остальные лишь пытались выманить из тебя слово, не понимая, что ты не хочешь или не можешь с ними говорить о чём-то. Тем не менее...
Позади плёлся Ле Рей. Это ужасно напрягало каждую клеточку твоего тела. Ты хотел остановиться и вновь броситься на него с клыками наперевес. Но это было бессмысленно. Белый не хотел тебе зла, он вообще не знал о твоём существовании, так же, как и ты ничего не слышал о нём. От этого становилось ещё противнее.
Чувствую, сейчас мы будем виноваты в том, что привели этого кобеля к Рисен. Не думаю, что она будет рада столь внезапной встрече, после содеянного... Заткнись, Аделы на тебя нет.
Умение прощать? Ты думаешь, что это тебе нужно? Ты окончательно запутался.
Кровь, грязь от талого снега с Севера, слюна и тонна дурацкой ношы спутались в твоей некогда белой шкуре. Лапы передвигались с трудом. Ты просто устал. Не сколько физически, сколько морально.
Рисен..
Запах чёрно-белой волчицы пробился в ноздри, едко обжигая слизистую, от чего глаза моментально намокли, словно в нос тебе запустили ядовитого паука. Ты бросил взгляд вверх, подставляя морду небольшому потоку ветра, высушив "слёзы", заодно обнаружив альфа-самку на поляне.
Ты обернулся назад, одарив презрительно-жалеющим взглядом кобеля, и направился прямиком к своему лучу света в этой уродливой жизни.
Остановившись в двух метрах от Рисен, ты замер и поднял на неё свои по-неодобрительному пепельные глаза, пропуская вперёд Ле Рея, и словно показав взглядом: "Ну, смотри, к чему твои тайны привели. Две окроплённых кровью белые шкуры".

Что происходит? Почему я сейчас здесь, куда делся весь снег, скалы и родная пещера? Куда же это всё подевалось?
На мгновение перед глазами волка возникла давно забытая картина из прошлого: чёрно- белая волчица, запахи молока и мяса, маленькие живые комочки у живота матери. Довольство и достаток, спокойствие, уверенность, любовь…
Ле Рей открыл глаза, пристально и изучающе посмотрел на волчицу из его снов. Странно, он ожидал упреков, зловещего оскала или на худой конец смеха. Но вместо этого получил молчание. А еще страх, он видел его в глазах Рисен, а он уже практически не сомневался, что это она. Волк безумно хотел подойти ближе, успокоить волчицу, как это бывало раньше, согреть её своим телом, оградить от всех проблем и злости. Но он не чувствовал ничего, кроме усталости. Все вопросы, которые он собирался ей задать, теперь стали ненужными. К чему спрашивать, почему она его покинула? Это уже произошло, а волк слишком страшился ответа, боли, которая могла прийти после этого.
- Ты… ты помнишь меня?- глупый вопрос, она просто не могла забыть.
Но поведение волчицы его шокировало. Она отступила, та Рисен, что он знал, никогда не боялась его. Как она могла его бояться, он никогда не давал ни повода, ни даже намека на агрессию.
- Неймлесс, отойди,- хрипло прорычал он, когда белый обожатель его волчицы перекрыл ему дорогу.
Её опять от меня забирают.  Или же…
Страшная мысль, что Рисен ушла вслед за Немым, обожгла внутренности серолапого. Покинула Рея и детей ради этого волка, ради новой стаи.
Усталость и потрясение окончательно доконали Ле Рея, с тихим, едва различимым стоном, он сел на землю, на секунду оторвав взгляд от волчицы, чтобы пару раз лизнуть рваную рану на боку, которая всё еще немного кровоточила, так ка была самая свежая.
- Ты знаешь,- задумчиво изрёк он, опять прожигая волчицу взглядом,- Я так много хотел узнать от тебя. Но задам лишь один вопрос. Почему?
Самец сдерживался из последних сил. Всё внутри него кричало, чтобы он убрал соперника с дороги, забрал Рисен с собой и никогда больше не отпускал. Но это было неправильно. Куда он мог её привести, да и пошла бы она за ним?

Ты стоял между двумя мирами, связанных достаточно крепкой алой нитью. Ты не мог контролировать себя. Но пытался, поэтому стоял, чёрт возьми, как вкопанный, закрывая собой ту самую единственную на всей земле, которая никогда не ответит взаимностью, вернее, никогда не будет так же, как ты, бросаться телом прямиком в горящее жерло сотни вулканов, лишь бы сберечь, пусть, даже крошечную частичку самой дорогой, всегда шёлковой шерсти. Пускай, на тебя смотрели сейчас бы сотни пар глаз всех обитателей Мориона, желающих подобраться к ней, но ты не отступишь, не сдвинешься ни на долю сантиметра - лучше верная смерть, защищая этот драгоценный камень, не стоящий, даже тысячи твоих жизней.
- Неймлесс, отойди, - рычаще произнёс кобель.
Ты напрягся, чуть опустив морду вниз и ощерив клыки, явно показывая, что его слова - ничто для тебя. И, как бы он не бился в истерике, какими мольбами или агрессией тебя не обзывал, как бы не пытался пробиться физически - ты не уйдёшь. Сдвинуть эту напряженную белую стену могла только она. Одно лишь слово, и ты покорно бы ушёл. Хотя, сейчас в твоей ущербной головушке происходили такие перемены, словно, Рисен сильно утратила долю твоего повиновения и ты, возможно, горел бы желанием высказать сейчас всё, что думаешь о её "тайнах". Но частичка трезвого разума брала верх, и ты достаточно адекватно понимал, что она не выдержит давления двух сторон в этой ситуации, да и ты поступишь до мерзости глупо. Тем более, ты видел её состояние и прочувствовал его всеми фибрами души, именно поэтому, ты продолжаешь быть пылью у её лап, пытаясь, даже в таком курьёзном случае, сберечь её от моральных нападок этого персонажа. Через силу, через волю, через гордость - ты пыль в её лапах. Только и всего.
-Отойди, Немой, - голос. Родной и чудесный голос. Ох, как он сейчас больно-больно жёг по лопнувшим нервным струнам. Казалось, что кровь на твоей шкуре была не из ран от укусов Ле Рея, а выплёскивалась изнутри, из глубины твоей сущности.
Ты сделал пару шагов назад, медленно, плавно, не сводя пепельных горящих глаз со стоящего напротив кобеля, который, видимо, тоже желал убрать тебя с пути, аналогично твоим мыслям в его сторону. Ты видел эти капли раздражения в честь твоего присутствия в его взгляде.
Альфа-самка подошла, ты бы даже сказал, очень близко к белому волку, сдерживаясь, будто бы сейчас полетят головы.
Мгновение.
Взрыв.
Ты чуть приосел на лапах, на всякий случай, чтобы вовремя отпружинить в их сторону, разбивая своим никчёмным телом сцепившийся комок нервов, если таковое произойдёт. Ведь ты, краем глаза тщательно следил за чёрно-белым прелестным цветком, что была сейчас слишком огорчена и агрессивна, не только на словах, но и физически.
Ты просто умер.
Дважды. Трижды. Десятки раз.
С каждым словом. С каждой секундой.
Хотелось сбежать, скулив, как последний шакал, и забиться в угол логова, медленно подыхая от голода.
Но ты не мог оставить её одну...
Идиот. Полный придурок.

Всё вокруг замерло, словно перестав существовать. На какое- то время волк чувствовал себя совершенно покинутым, одним живым существом на несколько миль кругом. Но реальность возвращалась. Сначала она дала о себе знать в виде тела волчицы, сердце которой выбивало неистовый ритм, а потом реальность обрушилась на Рея целиком, сбивая его на землю, не оставляя воздуха и сил. Волк пару раз судорожно вздохнул и закашлялся от приступа боли, которой отзывалось всё его тело.
Опять? Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Она не маленький волчонок, чтобы так её оберегать.
Заметив движение со стороны волка, Рей инстинктивно отшатнулся в сторону, уходя из под удара.
Он оскалился в сторону самца, вхолостую щелкнув клыками, показывая, что нападать не собирается, но и вероломства не потерпит. Ле Рея немало удивило, что сейчас Немой не воспользовался клыками, упустил такой прекрасный случай навеки покончить с чужаком, разобраться с проблемой. Действительно, сейчас серолапый чувствовал себя ужасно: раны снова кровоточили, лапы подгибались от усталости и голода, с одной стороны воцарилась звенящая тишина, оглохшее ухо, наконец- то сдалось, оставив своего хозяина беззащитным.
-Я. Не. Уйду, - раздельно, будто в пустоту прорычал он, повернувшись к волками левой стороной и избегая смотреть на кого бы то ни было. Особенно на волчицу, во взгляде которой боялся прочитать презрение и ненависть. Чувство жалости к самому себе больно ранило самолюбие, а безнадежность положения подтачивало жизненные силы с каждой минутой.
На что он надеялся, когда шел сюда? На теплый прием? Вовсе нет, Рей знал, что его ожидает, слишком хорошо знал. Но почему- то всё равно, как одержимый, шёл на поиски.
- Рисен,- тяжёлый вздох,- я не прошу о многом. Позволь мне остаться здесь, с тобой. Ели ты этого захочешь, то я уйду, но только после того, как найду волчат.
Волчат? Ха, они вымахали, будь здоров. Волчатки - ребятки…
Он наконец развернулся, одарив Немого недобрым, тяжелым взглядом, на дне голубых глаз читалась угроза. Ле Рей сейчас готов был снова сцепиться с ним, решить таким образом все свои проблемы. Но, подавив искушение, волк всё же посмотрел на волчицу. Выжидательно, с некоторым смирением и обреченностью.
-Что ты скажешь?
Как же мне хочется, схватить её за шкирку и выволочь из лагеря, отрезвить, невзирая на все протесты, забрать домой. Но нельзя, она только озлобиться на меня…

Отредактировано Ле Рей (10.05.2013 21:36:38)

Он зарычал. Но теперь это звучало совсем по- другому, в этом звуке было больше боли, чем гнева. Волк никогда бы не позволил себе хоть какие- то враждебные действия в сторону самки, а уж тем более в сторону матери своих детей и любви всей своей жизни. Сейчас ему было просто больно, эмоции требовали выхода, но вместе с болью пришло и опустошение. Зачем это все? Зачем он пришел сюда? Надеялся, что Рисен просто потерялась? То, что он сейчас увидел, заставило все тело гадливо дернуться от омерзения. Она рядом с другим волком, всецело доверяя ему, а не Рею. Все это походило на один из его кошмаров, но боль во всем теле и обезвоживание наглядно сообщали ему, что это не сон.
- Действительно, зачем напрягаться и искать чужих тебе волчат?- его голос против обыкновения звучал не глухо и уверенно, в нем сквозили нотки разочарования,- Я за тем и пришел, что бы найти детей Суккуба, а не твоих.
Вся его боль и обида, казалось, прорвалась через внутренний барьер, выходя наружу вместе со словами.
Кричать в след уходящей волчице было очень глупо, если она уходит, значит их больше ничего не связывает, значит… А что это значит? Он может уйти домой, на Север? Его там точно не примут с радушием. Уходить и искать себе другую стаю тоже не улыбалось, он не хотел упускать из виду волчицу и её нового дружка.
- И да,- отворачиваясь от них и смотря в пустоту, произнес он,- я останусь в твоей стае.
Он повысил тон, чтобы эти двое его уж точно услышали. Рей не спрашивал больше и не просил, лишь сухо сообщил, что он намерен делать, не давая им времени опровергнуть.
Сейчас ему нужно побыть одному, зализать раны, а уж потом он вернется в лагерь по следам волчицы и попробует поискать тут целительницу. Уверенность в том, что его не убьют основывалась на том, что если бы это было нужно, он был бы уже давно мертв.