Все-таки странная штука эта жизнь. Казалось бы, переплыв целое море очень глупо утонуть в луже, но у судьбы своя точка зрения на это счет. Потому-то спустившись с гор, истощенная морально и физически молодая волчица была готова сдаться. Лишь жалкие остатки собственного достоинства и воистину баранье упрямство заставляли ее не останавливаясь идти вперед. Хотя силы уже были практически на исходе.
Оказавшись в снежном лесу, хищница немного воспряла духом. Наконец-то ее взор мог зацепиться за что-то помимо голого камня. Высокие величественные деревья, чьи верхушки упирались в серое небо, определенно радовали глаз. Да и охота в лесу было делом привычным. По крайней мере, голодная смерть самке больше не грозила. Так прошла неделя…     
В следующий раз сто раз подумаю, прежде чем соберусь отправиться в путешествие.
Недовольно думала Орхис, с трудом переставляя разбитые в кровь лапы. Сегодня фортуна отвернулась от нее. Целое утро она гонялась за ушастым спринтером, но в конечном итоге позорно упустила его. Естественно эта гонка сильно отразилась на ней. Худая и уставшая, с больными подушечками лап, на которых до сих пор были кровавые корочки, Орхис мечтала о продолжительном отдыхе. За эту долгую изнурительную неделю, волчица поняла, что выжить в одиночестве ей не по силам. Уж слишком сильно она привыкла к помощи, которую оказывали состайники.   
Мне следовало хотя бы раз в жизни прислушаться к совету брата. Марко был прав. При всем своем желании я не смогу найти мать. У меня нет ничего, кроме ее имени. Этого недостаточно. Кто знает, сколько Рисен живут в этих землях…
Наверное, будь на месте Хис какой-нибудь пессимист, он бы еще долго корил себя за глупость своей молодости. Мысли же Черноухой в голове стремительно сменяли одна другую. Вот и сейчас, перестав корить себя за совершенные поступки, она вспомнила кое-кого. Удивительно, но  спасшего ее пять дней назад волка, Орхис вспоминала чаще, чем отца и брата. Хотя даже имени его не знала. Их встреча была скомканной и кратковременной, но даже так она оставила глубокий след в душе белой.
Если встречу его еще раз, обязательно спрошу имя.
Думая о своем сером спасителе, чьи золотистые глаза напомнили ей глаза родного брата, Хис не заметила коварно торчащую из-под снега корягу и, запнувшись об нее обессилев, рухнула в сугроб.
Этого мне еще не хватало!
Плотно прижав к голове уши, чтобы замерзшая влага не попала внутрь и, приложив последние усилия, двухлетка все же выбралась из снежного плена. Вот только вставать и идти куда-то, не было ни сил, ни желания. Зацепившись взглядом за злополучную корягу, она безучастно окинула ее взглядом и внезапно обнаружила прилагающееся к ней огромное дерево, под чьи хвойные ветки волчица и заползла, клубочком свернувшись у его массивного ствола.
Ей было холодно, мучительно терзал голод, и очень сильно хотелось спать. Какой-то маленькой частью сознания, должно быть отвечающей за инстинкт самосохранения Орхис понимала, что спать в таких ситуациях не следует, но сейчас ей было абсолютно наплевать на это.
Не хотелось бы, чтобы все закончилось здесь и сейчас…
Уже засыпая, подумала Хис, в глубине души надеясь на чудесное спасение. И должно быть, Боги услышали ее безмолвную мольбу.
Прошло, наверное, где-то с полчаса, когда в нос спящей волчицы ударил незнакомый запах. Ей бы радоваться этому, но Орхис и ухом не повела. Тело не желала исполнять приказы мозга, отчего самка продолжала лежать на снегу без движения.
Может, меня и не заметят.
Отстранено подумала она, но тут произошло нечто странное.
Сначала, Хис была готова поклясться, что она чувствовала, как ей в морду тыкается влажный нос, потом – чьи-то зубы начали теребить ее ухо. Не успела белая возмутиться подобной наглости, как эти самые зубы больно впились ей в плечо.
Пронзившая тело боль как не странно прогнала сонливость. Тихо взвизгнув, Хис вскочила на все четыре лапы. Ей определенно не нравились подобные методы пробуждения. Пару раз моргнув, волчица сфокусировала взгляд на серой незнакомой морде. Она уже хотела высказать ей все, что думает, но услышала, как ей показалось облегченное:
- Ну, наконец-то!
Все недовольство как рукой сняло. Хис уселась на снег, по привычке склонив голову чуть набок.
- Можешь поблагодарить позже, - произнесла темно-серая волчица, а Орхис так и не поняла, шутит она или говорит серьезно.
Не желая ссориться с незнакомкой, белая осторожно кивнула, мол, хорошо. Она с интересом разглядывала свою спасительницу. Смешно, а ведь серая действительно спасла жизнь Черноухой. Неизвестно чем бы закончился безобидный на первый взгляд отдых, не разбуди ее волчица прямо сейчас.
Что-то меня все и делают что спасают.
Иронично подумала Хис, не сводя растерянного взгляда с морды серой.
Как и ожидалось, далее последовал вполне закономерный вопрос. Увиливать от ответа, а уж тем более врать самка не умела, потому честно ответила:
- Ничего, я тебе благодарна. Хорошо, что ты оказалась рядом.
Она же не намного старше меня?
Забеспокоилась Орхис.
Не обидится ведь на мою фамильярность?..
- Извини, - зачем-то извинилась Черноухая. – Я не отсюда, всего неделю живу в этом лесу. Исходя из последних событий дольше не протяну, - на морде белой появилась грустная улыбка, которую вскоре заменила благодарность.
Может быть, она тоже одиночка? Нет, не похоже, слишком хорошо выглядит. Тогда может, я смогу стать частью ее стаи?
Надежда затеплилась в груди двухлетки маленьким робким огоньком, которому было достаточно одного неверного движения для того, чтобы погаснуть навсегда.

Отредактировано Orchis (13.12.2012 13:16:30)