Голубоглазая как-то помялась и лёгким виноватым тоном представилась Инарией. Имя самца не заставило себя долго ждать, проникнув в мои уши немногим после. При чём представился он, подражая мне. Это забавляло. Как-никак, редко когда меня воспринимали так уж положительно. Может, причиной тому мой голос - низкий и хриплый. Разве не такой он обычно у злодеев из детских сказок? Может, это даже была моя демоническая худоба. Что-то мистическое всё-таки присутствовало во моём внешнем виде. Я это знал, мои прошлые состайники это знали и новые знакомые, скорее всего, тоже. Не думаю, что они придали этому очень уж большое значение... Или просто не разглядели очень уж внимательно - видимость что на улице, что в пещере была далеко не радужной. Я смачно встряхнулся, освобождая длинную, ну побоюсь этого слова, шикарную гриву от неприятной влаги, что в пещере в скорости начнёт таять и промораживать всё моё естество. Когда же я закончил, то устало ссутулился ещё сильнее и на ходу бросил, не оглядываясь на путников и ухмыльнувшись:
- Я запомню, конечно, но вы уже проштрафились.
Пока я брёл вглубь помещения, шкрябая по поверхности когтями (я слишком устал, чтобы основательно поднимать лапы), стал размышлять, когда я спал или ел в последний раз. Во-первых, я около полутора суток назад нашёл полу съеденного и промёрзшего до консистенции камня заячьего трупика. Во-вторых, я спал всего несколько часов около полу суток назад. Что же до этого... Горы - не самое благоприятное место.
Итак, список мест, которые я ненавижу больше всего - первое место за лесом, второе занимают горы. Простите, болота, но вы только на третьем. Может, я когда-нибудь завязну в вас насмерть и вы даже сможете попасть на первое.
Велес, тем временем, мило предложил мне прижаться к нему. Я криво ухмыльнулся и, словно полуторагодовалая сука, вприпрыжку пританцевал к нему, подходя прямо вплотную и заглядывая прямо в глаза:
- Извини, - я попытался сделать голос повыше, из-за чего тот комично ломался через слово, - но мама не разрешает мне обжиматься со старшими волками в тёмных пещерах, Герой.
Лицо вновь стало угрюмым и улыбка смылась с моей морды. Худощавое тело бухнулось на твёрдый пол и я пару раз перекатился через бок - на спину - на другой бок. Как же давно я вот так вот просто не лежал... Самка что-то сказала о щенках и я, закатив глаза, пробурчал:
- У вас только дети на уме, а?..
Мой нос укрыли худосочные чёрные лапы и я блаженно закрыл чёрные глаза, погружаясь в покой. Прошло около минуты, прежде чем в мою (не будем врать, не совсем здоровую) голову прокралась одна забавная мысль. Я, не открывая глаз, озвучил её:
- Кстати о детях. Представляете, что у этого медведя были мелкие? - я сделал голос ещё более зловещим и глубоким, когда продолжил: - И сегодня ночью, пока мы будем спать, они беззвучно выйдут из недр этой пещеры и перегрызут нам глотки в отместку.
Я сладко ухмыльнулся, смакуя ситуацию. Я предположил (а, может, и почувствовал) осуждение и всё ещё не открывая глаз с напускным укором произнёс:
- Эй, и не смотрите на меня так. С моим голосом только страшилки рассказывать.
Даже если они на меня не смотрели, то теперь придётся...
Никому. Никогда. Ни разу в истории. Не становилось лучше от моего, скажем прямо, чёрного юмора. Если удача мне не изменяет, то и этим двум не будет и они не станут устраивать со мной щепетильных душещипательных бесед...

- Извини,но мама не разрешает мне обжиматься со старшими волками в тёмных пещерах, Герой.
Я лишь ухмыльнулся в ответ на слова Сахи. Приятно, что он мне подыграл, но разворачивать эту тему дальше я не хотел, ибо не в моих привычках было выходить за рамки. Поэтому, я лишь проследил за тем, как гривастый лег на пол, после чего Инария и Сухой обменялись парой язвительных фраз, которые я пропустил мимо ушей, хотя "заигрывания с другими самцами" на секунду кольнуло меня изнутри, и я нервно насторожился...
- Кстати о детях. Представляете, что у этого медведя были мелкие? И сегодня ночью, пока мы будем спать, они беззвучно выйдут из недр этой пещеры и перегрызут нам глотки в отместку.
- Тебя съедят первым, за то, что раскрываешь их коварные планы
Я лишь помотал головой из стороны в сторону. Похоже, Инария нашла свою нишу в общении с этим самодостаточным гостем, однако я не мог понять: чего она добивалась? Задевали ли ее каким-то образом слова нового знакомого, или же она просто не хотела проигрывать в этой словесной битве?
- Если таковые остались, - равнодушно произнес я, садясь на каменистый пол пещеры и подгибая под себя поврежденную конечность, - Нам придется их убить.
Детеныши медведя все равно не выживут в одиночку.
Мой взгляд пронесся по волкам с той уверенностью в нем, давая понять то, что сказанное только что нельзя было счесть за шутку - это была святая правда, и я однозначно поступил бы так, если бы выводок того зверя каким-то образом оказался в этом месте, однако, только в том случае, если он покажется на глаза. Я считал, что нет смысла отсрочивать неизбежное.
- Всем хороших снов, - произнес я.
Сказал, как отрезал. Поднявшись, я отошел от Инари и Сахи к выходу. Там и уселся. Глядя в непроглядную темноту, слушая, как ветер начинает снова завывать, а затем успокаивается. В такие моменты я обычно думаю о том, что суровая природа милосердна только к тем, кто наряду с другими сильнее и дальновиднее. Вся жизнь устроена так, что каждое настоящее - это битва за будущее.
Я не знал, сколько времени ушло на мои умозаключения, но чувствовал, будто пролетела целая вечность, в моем понимании необъятная, как вдруг, почти под самые лапы мне упала птица. От неожиданности я вздрогнул, резко оставляя пригретую область пола, с интересом разглядывая пернатого. Это был обычный ворон, большой, черный, как та темнота снаружи, если не чернее. Я было хотел его обнюхать, но птица резко дернулась и здорово клюнула меня в нос, от чего мне пришлось отпрыгнуть назад, щурясь и облизывая языком ударенную самым острием клюва мякоть. Мне было обидно, не знаю за что именно, правда. Мой последующий выпад в сторону птицы не принес никаких результатов - она улетела, растворилась в снегопаде, оставляя после себя лишь перо, которое уютно прилегло на мою переносицу. Я наклонил голову вниз, и перо, словно по волнам, поплыло вниз, мирно коснувшись холодного пола. Наконец, я опустил шею и втянул еще болящим носом запах, который так яростно скрывала от меня птица...
Рисен!
Я мог предполагать то, что зрачки моих глаз в этот момент сузились, не смотря на плохую видимость. В груди бешено забилось сердце, а уши были поставлены ровно на макушке, почти в плотную друг к другу. Шерсть на спине слегка поднялась от того, кто по коже промчались мурашки. Не может быть, этого просто не может быть, ведь она - умерла, это очевидный факт! Я стоял в ступоре несколько секунд, прежде, чем свести все воедино: падший ворон, воскресший ворон... вот оно что. Значит Морион решил подарить ей жизнь так же, как этой птице? В прочем, был ли я уверен в том, что ворон на самом деле был мертв до того, как двинуть мне по носу и улететь так же, как в том, что Рисен жива? И почему он упал именно сюда, именно в тот момент, когда именно я был у выхода? Знаки? Мне казалось, будто бы моя психика претерпела немалый сбой, а я становился шизофреником, списывающим все случайности на тайные действа. Но это же Морион. Мир, в котором мы живем, способен не только на это... да откуда мне вообще знать на что он споособен? Это запах Рисен, он точно принадлежит ей... В эту секунду, меня пронзила мысль о том, что я должен вернуться, я должен найти ее, даже, если это все издержки моей больной фантазии; даже, если я все себе придумал... Могу ли я упустить шанс вновь увидеть свою семью, заново присоединиться к ней? То, что было потеряно... может быть обретено снова. Или же это все самовнушение? Я не был уверен в том, что моя альфа жива, однако пренебрегать волей случая я тоже не хотел. В прочем, я мог бы создать свою стаю где-то там, за грозными пиками Фенрира, но мое сердце хотело не этого...
- Мне нужно уйти..., - тяжело проговорил я, оглядываясь на позади лежащих волков.
Я не хотел насильно уводить с собой этих ребят, к тому же, откуда мне было знать об их истинных желаниях? В то же время, находиться здесь не имеет никакого смысла... да, мы переживем эту ночь, но что дальше? Куда идти? .
- Похоже, моя стая каким-то образом еще существует..., -  пробурчал я, уставившись на Сахи и Инари, но затем остановив свой взгляд только на волчице, продолжил - Это не та ситуация, в которой я могу что-то решить за всех, но я буду искренне рад, если вы присоединитесь ко мне. Это не выбор между дневным рационом, это выбор, который определит вашу дальнейшую жизнь.
Безусловно, мне хотелось, чтобы голубоглазая, в прочем, как и Сухой, пошла со мной,  однако я прекрасно осознавал то, что она может и не сделать этого, от чего в моей груди образовывался некий комок, а дыхание замедлялось. Мне не хватало воздуха, а волнение, этим вызванное, казалось бы, замедляло время в ожидании ответа...

Не сказать, чтобы ответ Велеса сильно порадовал волчицу, когда он высказал своё мнение о медвежьем потомстве, но судя по его интонации, самец не исключал такой возможности и был готов к активным действиям, которых Ин с удовольствием бы избежала. Без присмотра малыши итак погибнут, она знала, но почему-то это больше огорчало хищницу, нежели радовало. Тяжело вздохнув, волчица сомкнула веки, чувствуя невообразимую тяжесть не в теле, а в самой голове. Если она сейчас хотя бы немного не поспит, то либо свалится где-нибудь по дороге, либо сойдёт с ума от обилия информации, свалившейся на неё сегодня. Кому-то произошедшее  может показаться лишь каплей сведений в море информации, но только тому, кто вырос и жил в условиях Сердца Мориона. Для Инари же многое было в новинку и мнение о некоторых вещах приходилось менять слишком быстро. Как только в пещере воцарилась тишина, сознание слишком быстро перекочевало в мир снов, заставляя переживать случившееся заново. Оно укладывало новые события в ячейки памяти: встреча с Велесом, обрыв, пещера, медведь, Сахи. Всё это проносилось перед внутренним взором яркими картинками, несколько искажёнными, обрастая новыми подробностями, которые ранее были только волнениями, находящимися глубоко в подсознании. Постепенно всё успокоилось, наступила темнота, из которой грозно и уверенно на волчицу шёл медведь. Обычная раскладка и переработка информации перешла в фазу сна. Кошмарного сна. Именно поэтому Нари сомневалась в необходимости лечь на боковую, потому что знала: в мире сновидений они к ней придут: брат, сестра, отец, медведь. Вот только, никогда волчица среди этих разнообразных образов не видела мать, будто некогда забыла и выкинула из своей жизни. Ин не раз думала, что в таком состоянии к ней приходят лишь мертвецы, но тут же отметала данную мысль. Глупо. С чего бы ей, простой смертной, такая «милость»?
Находясь далеко от земли, волчица, само собою пропустила всё, что могло произойти в пещере, и даже прижала уши к голове, неосознанно. Её хвост старался теснее прижаться к хозяйке, выдавая страх. Что ей снилось этой ночью? Ничего радужного и прекрасного. Очнулась волчица оттого, что ей на нос упала прохладная капля воды, которая каким-то образом появилась на сводах пещеры и решила самоуничтожиться, красиво пролетев до первого же препятствия. Зажмурившись, самка слизнула оставшуюся влагу и тут же облегчённо выдохнула, расслабляя напряжённые мышцы.
Когда же это прекратится?
Устало подумала волчица, вновь опуская голову на каменистую поверхность, надеясь ещё немного вздремнуть.
- Мне нужно уйти... – уши волчицы тут же встали на макушку, а голова автоматически поднялась, позволяя взгляду устремиться на Велеса. Дыхание резко перехватило, а где-то глубоко в груди кольнуло холодом. Как бы волчица не гнала от себя мысли о том, что начала потихоньку привязываться к этому самцу, она не могла блокировать спокойствие и тепло, которые ощущала в его присутствии.
Нари поднялась на лапы и подошла чуть ближе, вопросительно глядя на волка. Кошмарный сон отошёл на второй план. В конце концов, подобное снится ей не в первый раз, и уже пора было бы привыкнуть.
Привыкнуть к страху в ночи, хотя должно наступать спокойствие? Нет, я точно сойду с ума…
Хищница обратилась во внимание, несколько настороженно выслушивая догадку спутника. Внутри неё плавали разные эмоции. Она была искренне рада, что волк может вновь обрести семью, но при этом чувствовала грусть и обиду на судьбу из-за того, что им, наверное, придётся расстаться. На поверку оказалось, что он и сам не горит желанием разойтись, но от этого почему-то легче не становилось. Волчица не опускала головы и не отводила взгляда, прямо глядя на хищника, того, кому была безмерно благодарна за всё, что накануне произошло. Нари боялась пошевелиться, будто могла спугнуть момент и каким-то действием обидеть.
Что мне терять? Всё, что могла я потеряла, сбежав от брата, а здесь… здесь пока больше приобретаю… может..
Ин всё же опустила голову, глядя на серый камень, будто там сокрыты ответы на все вопросы. Но плоскость молчала. Самка слышала мнение Сахи, была с ним полностью согласна относительно погоды и каких-либо перемещений, но что-то глубоко внутри толкало её вместе с этими волками в путь. Что это было? Нежелание остаться в одиночестве? Безысходность? А может она всё-таки изрядно привязалась к ним? Нари подняла голову, искоса посмотрела на Сахи, чуть кивнула, а затем устремила взгляд прямо на Велеса.
- Я с тобой, - на мордочке волчицы появилась улыбка, излучающая тепло. – Познакомишь нас с семьёй. В конце концов, сдадим тебя в любящие добрые лапы и я буду спокойна о твоей сохранности.
Во взгляде охотницы светилась твёрдая уверенность, что она готова идти с этим зверем до конца, а заслышав вопрос Сахи и вовсе рассмеялась, одобрительно глядя на этого забавного малого. В душе же мелкими колкими иголками щерилась грусть, ведь никогда ещё не было так, чтобы всё шло по плану. Может, ей ещё раз повезёт?
Ох, мать-природа, я опять во что-то ввязываюсь.

Велес так трогательно выразил свою благодарность, что у меня в животе потянуло и на моей горбоносой морде появилась кривая улыбка. Или усмешка. А, может, это и от голода. В любом случае, путь вряд ли предстоял близкий. Я решил, что пойду последним и замкну нашу маленькую компанию. Пока сухие (фигурально выражаясь - сейчас они снова мокрые) лапы мрачно сменяли одна другую, пытаясь подстроиться под неторопливые - что не мудрено, после медвежьего похлопывания, что вряд ли было дружеским жестом - шаги Героя, в моей голове ворочались малоприятные мысли. Что, если в стаю меня не примут?.. Говоря на чистоту, я не самый распрекрасный или перспективный волк во всём Морионе. Охотник на крупных животных, которые, собственно, и составляют основу рациона здешних волков, из меня никакой - я вешу меньше мелкого оленя. Рыба, али что мелкое вроде кроликов или хорьков, может, и не имеют против меня ни единого шанса, но разве приличную стаю подобным прокормишь? С другой стороны, учитывая мою напористость и преданность, а также способность проходить невообразимые расстояния без единой остановки, в разведчики меня вполне могут зачислить.
Я гордо поднял голову и раскрыл пасть, словив на язык несколько снежных хлопьев. Сглотнув прохладную жидкость, я покосился на ущелье, в коем обрёл покой медведь. Я отсюда чувствовал совсем слабый запах плоти и крови, а глаза сквозь падающей снег разглядели красное... Живот издал тихий, но ощутимый укол и я снова сглотнул, теперь уже слюну.
Если я сегодня-завтра не поем, мне каюк...

----->>Звёздная равнина